Биржевая торговля позволяет сбалансировать интересы продавца и покупателя, а значит, с ее помощью и нужно развивать конкуренцию на монопольных рынках, которых в России очень много, уверен президент Санкт-Петербургской международной товарно-сырьевой биржи (СПбМТСБ) Игорь Артемьев. В интервью на полях ПМЭФ-2024 он объяснил, почему биржевые торги газом за 10 лет так и не догнали по объемам нефтепродукты, рассказал о создании национальных индикаторов, о предотвращении серого экспорта и организации товарной биржи БРИКС. Беседовала Елизавета Машинина.
– Во время многолетней работы в ФАС вам часто приходилось сотрудничать с СПбМТСБ при решении разного рода проблем. Как на новой должности помогает этот опыт, и какие приоритетные задачи вы перед собой поставили?
– Если сказать просто, там мы занимались защитой конкуренции, а сейчас – ее развитием. Мы работаем над расширением линейки товаров и занимаемся демонополизацией. Ведь как бывает: люди хотят получить какой-то товар у монополии, допустим, газ, а им говорят: «А у нас нет газа, а если есть, то в три раза дороже». Когда же газ приходит на биржу, директору предприятия не надо идти в «Газпром» и уговаривать на пятилетний или десятилетний контракт, который в итоге дадут всего на год. А что такое год с точки зрения инвестиций? Если я уверен, что газ всегда есть на бирже, и я могу его купить, это и есть демонополизация, это и есть конкуренция, которая внедрена вот таким способом через биржу. Это касается очень многих монопольных рынков, которых у нас огромное количество.– Торги газом на СПбМТСБ стартовали 10 лет назад, но их объемы все еще сильно ниже, чем в сегменте нефтепродуктов. Как биржа собирается стимулировать участие торгах газом тот же «Газпром» и независимых производителей?
– Это одна из приоритетных задач. Компании давно имеют возможность торговать. Но сейчас проблема в том, что правительство и парламент ввели разные размеры налогов на добычу полезных ископаемых для энергетиков и остальных. Поэтому возник вопрос о «разноске» соответствующих потребителей газа по категориям. Этот вопрос решаемый. Мы эту «разноску» сделаем и надеемся восстановить объемы торгов, которые были ранее. В принципе «Газпрому» выгодно торговать на бирже.
– А независимым производителям?
– Независимым? Нефтяные компании все свой попутный газ продают и делают это без проблем. Я не понимаю только позицию «Новатэка», который вообще не торгует на бирже, и я не могу до конца могу понять, в чем причина. Я поеду скоро с руководителем «Новатэка» разговаривать, хочу понять, в чем дело. Ведь продавать на бирже по свободным ценам выгодно.
Есть же указ президента о развитии конкуренции от 2018 года, который предписывает продавать в интересах развития рынков и рыночной экономики газ по свободным ценам на бирже. То есть если у вас сегодня стоят лимиты на трубный газ и явно заниженные тарифы относительно накопленной инфляции, понятно, что вам выход на биржу просто выгоден. Почему вы не приходите? В чем проблема? Я думаю, что здесь есть какое-то недопонимание.
– Есть же нормативы продаж для топливного рынка. Возможно, стоит ввести подобные меры на газовом?
– Много лет и Минэнерго, и ФАС готовили совместный приказ по газу, как по нефтепродуктам. Но нефтяные компании не стали никаким образом препятствовать этой всей истории. Надо сказать, что Игорь Иванович Сечин, когда был вице-премьером, поддержал в конечном итоге эту историю, и это стало очень важным элементом того, что сейчас этот рынок чрезвычайно развит. Никаких вопросов ни у налоговой, ни у госрегуляторов к нефтяным компаниям не возникает. «Газпром» же в отношении газа эту идею заблокировал, не дал подписать эти приказы, не дал подписать правила недискриминационного доступа, сохраняя свое монопольное положение. А дальше не произошло развития этого рынка.
– Давайте перейдем к более понятному рынку нефтепродуктов. Сейчас начался сезон высокого спроса, власти снова вернулись к разговорам о сером экспорте. Фиксирует ли биржа случаи перепродажи сырья за рубеж?
– Когда начинают серый экспорт организовывать, это не нравится ни нам, ни правительству. Учитывая, что границы ЕАЭС у нас открыты, мы можем представить, что, например, из Казахстана топливо может идти в другие страны, идти куда угодно вообще, и отследить это будет трудно. Эта история может создавать искусственный дефицит на нашем внутреннем рынке. Кто-то зарабатывает, нарушая законы.
Для того, чтобы это изменить, мы делаем сейчас систему модернизации 892-го постановления правительства. Это так называемая регистрация внебиржевых сделок. Мы сейчас готовим вместе с Центральным банком дополнения к нему. Надеемся в течение полугода эту большую нормативную работу завершить. Что означает следующее: когда компания перепродаст по договору другой компании, они обязаны направить на биржу этот свой внебиржевой договор о следующей перепродаже. Соответственно, мы вместе с налоговой и таможней будем всю эту цепочку на бирже видеть, кому в конце концов достался товар.
То есть мы достраиваем систему регистрации внебиржевых контрактов уже на новом современном уровне. Как систему которая позволит увидеть серый экспорт. Серые или любые незаконные операции мы видим по точкам перепродажи и базисам поставки. И мы намерены этой информацией делиться со всеми государственными органами. И мы сейчас под руководством вице-премьера РФ Александра Новака вместе с ФОИВами отрабатываем эти изменения в постановление правительства. На это уйдет еще какое-то количество времени, но мы сделаем в 2025 году.
– Что касается других мер развития рынка нефтепродуктов. Минэнерго и ФАС сейчас обсуждают ввод обязательных продаж топлива на срочном рынке в объеме 1% от норматива. Биржа видит интерес к этому формату торгов?
– Сейчас этот норматив рекомендательный. Александр Валентинович Новак дал поручение, и сейчас разрабатывается «дорожная карта». Следующий год станет годом формирования нормативной базы обязательных нормативов срочного рынка, как это было сделано со спотовым рынком. То есть мы сейчас вполне своевременно, получив развитый спотовый рынок, занимаемся нормативной базой долгосрочного развития срочного рынка как обязательного рынка для нефтепереработки.
– То есть скоро этот 1% станет обязательным?
– В следующем году.
– При назначении на пост президента биржи вы поставили задачу сформировать национальные индикаторы, прежде всего по нефти. Уже удалось достичь консенсуса с Минфином в вопросах применения внебиржевого индекса нефти марки Urals для расчета ставок НДПИ?
– Это абсолютно беспрецедентное событие для нас. Мы гордимся, что Минфин и правительство, и законодатели включили в налоговый кодекс наш индекс по сырой нефти с 1 января 2025 года. Сейчас экспертный совет биржи отрабатывает эту схему. И мы начали процедуру его регистрации в ЦБ.
– Запущен ли уже индикатор в тестовом режиме?
– В тестовом мы пока не можем запустить, потому что Центральный банк должен утвердить методику. Пока нет методики, мы не можем ничего тестировать. Они начали работу, примерно уже недели три назад. Поэтому как только методика будет утверждена, поймем, какая математика является законной, и будем считать.
– А по рынку газа?
– А где рынок газа? Пока рано говорить об этом, нужно развивать торги.
– Вы также ранее упоминали, что необходимо расширять деятельность на пространстве ЕАЭС. Каким образом это может быть сделано?
– Во время форума пять бирж подписали соглашение о том, что мы будем обмениваться информацией по бенчмаркам, по ценовым характеристикам, рожденным на биржах. И будет это все происходить на нашей информационной платформе SPX. У нас есть информационная платформа. Мы строим ее по принципу информационного терминала, что-то по типу Блумберг или Рейтер.
Уже в этом году мы вместе с биржами-партнерами сделаем макет совместных торгов наших бирж. У каждой страны есть свои дефициты (сезонные и несезонные), эти дефициты можно покрывать за счет профицитов наших соседей.
– Речь в том числе о ЕАЭС+?
– Да. Мы также смотрим в сторону Ирана, Турции. Мы тесно работаем с Китаем. По части Ирана вообще возможна формула ЕАЭС+ вместе с Казахстаном, Узбекистаном, Киргизией и Россией
Еще думаем о создании биржи БРИКС – по поручению Владимира Владимировича Путина. Пока разговор идет о сельском хозяйстве, но, я думаю, что сегодня это только АПК, а завтра уже и нефтепродукты. И биржа станет товарной. Тогда мы как одна из бирж России можем принять участие в этом проекте и можем стать одним из организаторов биржи БРИКС.
– Переговоры соответствующие уже идут?
– Да, мы работаем над этим. С Китаем мы хотим активно развивать торговлю лесом.
– Половина 2024 года уже позади, какой финансовый результат можно ожидать по итогам года? В каких сегментах торгов прогнозируется сильный рост?
– Мы, конечно, ждем больше. Прогноз делать сейчас очень сложно. Опять же вопрос: будет газ торговаться или нет. Удобрения – плоская цена. Это замедлило темпы торгов удобрениями. Сегодня там не рыночные цены, государственное регулирование. Но мы точно будем развиваться, прибыль будет расти. Сомнений в этом смысле нет. Но какой будет объем, будет зависеть от второго полугодия.
– Точно не меньше, чем в прошлом году?
– Не меньше.
